0. МОЯ
ВОЙНА comuflage@webservis.ru < ВЕРНУТЬСЯ |
 |
||
|
АНДРЕЙ ОРЛОВ "Железнодорожник" (солнечная сказка)
Последний поезд на небо отправится в полночь
А поезд на небо уходит все дальше,
Железнодорожник из мятых карманов,
А поезд на небо уходит все дальше…
Это был очень странный день. С одной стороны — самый обычный. Но с другой… Может быть, с небом было что-то не так? Чересчур яркое? Может, ветер навевал какое-то слегка волнующее и оттого непонятное предчувствие? Но предчувствие чего? Не знаю… Казалось, вот оно, только протяни руку… А, может быть, я просто хорошо спал минувшей ночью, впервые за последний месяц? Или мне снилось что-то доброе, о чем я потом забыл? Может быть… Но как ни крути, все-таки что-то необычное было. Вокруг меня, да, и оттого — внутри… Не могло не быть! Не иллюзия, нет… Реальность. Этот день просто обязан был быть необычным, не таким, как тысячи других, уже прожитых мною дней! Ведь именно в этот день я повстречался со своей Судьбой!..
Стоял июнь. Теплый, я бы даже сказал, жаркий. У меня был выходной. Ну и, конечно, как всегда, «домашние дела». Заключались они в том, что мне нужно было съездить на Сходню, на оптовый рынок, кое-что купить и запастись продуктами на будущую неделю. Самое сложное в этом простом деле — вернуться потом домой. Почему? Ну так лето же, электричек после десяти часов утра в мою сторону просто нет. Они отсутствуют как класс, как явление. По крайней мере, на нашей Октябрьской железной дороге. А больше возвращаться не на чем. Кроме, разве что, ног… От моего дома до станции Сходня километров пять-шесть. Всего-то… Но с полными сумками, да по жаре… Хотя, нужно признаться честно, путь этот сам по себе замечательный! Зеленая пойма реки, поросшая вековыми березами и елями, железнодорожная насыпь над ней, чтобы могли пройти поезда… В этом месте столько воздуха, что кажется — разбежишься, раскинешь руки и ты уже паришь в небе! Как птица… И никого вокруг! Совсем никого… Ну разве это не мечта?.. Благополучно накупив всякой всячины, я и двинулся не спеша этим самым путем в сторону своего дома. Я никуда не торопился: просто шел, глазел по сторонам и думал о своем. Я всегда о чем-нибудь думаю, когда я один. А вокруг — все было буквально пронизано солнцем… Сумки у меня в этот день были тяжелее обычного. Нести их даже мне, парню достаточно выносливому и сильному, было нелегко. Когда впереди уже показалась насыпь и река (половина пути пройдена), я твердо решил, что дойду туда и устрою небольшой перекур. А, может, и большой… В самом деле, почему бы и нет? Многие москвичи уже забыли, что такое настоящая природа: без машин, толпы, пыли и духоты. А у меня — вот она, здесь, сколько хочешь! Почему же просто не посидеть и не посмотреть на нее? Разве этим можно надышаться? Этой красотой? Разве ее может быть слишком много? Конечно, нет… Сумки противно резали мне ладони, но я теперь не обращал на это особого внимания. Я весь уже был в предвкушении «большого привала», где никто не сможет помешать мне, где нет посторонних и можно просто быть самим собой. Только собой… Цель была близка и это придало мне силы. Один из железнодорожных путей у самой насыпи заканчивался тупиком. И вот там, прямо на рельсе, боком ко мне, кто-то сидел. Я не сразу заметил этого человека, сам не знаю почему. Просто, наверное, не ожидал здесь никого увидеть, потому и не заметил. Приглядевшись, я понял, что это путеобходчик. Понял я это главным образом из-за его одежды. На нем были короткие кирзовые сапоги, зеленые камуфляжные штаны, светлая рубаха. А перепоясан он был оранжевым жилетом железнодорожника. Ну, знаете, как обычно завязывают спортивную куртку на поясе в каком-нибудь походе, когда жарко? Вот так… Я еще был довольно далеко от него, поэтому не мог разглядеть его как следует. Однако его присутствие здесь меня слегка расстроило. Я ведь рассчитывал на одиночество. А он сидел себе спокойно, то ли курил, то ли еще что, и уходить, похоже, никуда не собирался. Странным было то, что других рабочих, таких же как он, поблизости видно не было. А ведь они вкалывают, обычно, бригадами… Нет, этот сидел один. Я подходил к нему все ближе и ближе. Скоро я уже мог рассмотреть его лицо. Это был парень, лет двадцати двух. Он сидел на рельсе и с серьезным видом увлеченно грыз семечки. У него были серые глаза и пшеничные густые брови, выгоревшие на солнце. Вкупе с темно-русыми короткими волосами это смотрелось забавно, необычно. Морда весьма суровая, волевая и симпатичная. Ямочка на подбородке, широкие скулы, высокий лоб. На руке — дешевые механические часы с чешуйчатым браслетом из нержавейки. Что еще? Да, в общем-то, и все… Руки, шея и лицо парня были покрыты равномерным темным загаром, цвета кофе с молоком. Ну еще бы! Целый день под открытым небом!.. Я вдруг понял, что выставился на него как дурак и что он это видит. Взгляд у парня был странным. Не тяжелым, нет. Но каким-то весомым, основательным. В нем безошибочно угадывалась сила. Сила характера… Я поспешно отвел глаза и стал смотреть прямо перед собой, на дорогу, продолжая идти. Когда я поравнялся с ним и уже собирался пройти мимо, он вдруг окликнул меня: — Извини, брат, закурить у тебя не будет? — голос у него был низкий, басовитый, с хрипотцой. Под стать внешности. Я повернул к нему голову, поднял взгляд и кивнул, останавливаясь. Он продолжал сидеть на своем рельсе и плеваться очистками от семечек. Мне ничего не оставалось делать, как самому пойти к нему. — Спасибо, — сказал он, когда я подошел, поставил сумки на землю и, покопавшись в кармане, протянул ему сигареты с зажигалкой. — Ты со Сходни идешь? — Да, — кивнул я, глядя как он отряхивает руки от семечек, а потом закуривает. — Ты что-то нагрузился сегодня, — констатировал он, словно мы были давними знакомыми, показывая глазами на мои сумки, — Передохни… «Почему бы и нет?» — подумал я и, оглядевшись, присел на противоположный рельс, прямо напротив него, тоже закуривая. — Слабые они у тебя, — он повертел в руках свою сигарету, — Не любишь крепкие? — Не то что бы не люблю… Просто курю много, вот и перешел на эти… — Стал меньше курить? — чуть лукаво спросил он. — Не-а… — покачал головой я и мы улыбнулись друг другу. — Меня Санькой зовут… — парень наклонился вперед и протянул мне свою грязную руку. То ли в масле она у него была, то ли в мазуте, не знаю… — А меня Алексеем… — я тоже наклонился вперед, чуть привстал, чтобы дотянуться. Крепкое рукопожатие… Да, в его ладонях была завидная сила! — Алешей, значит? — уточнил он. — Почему Алешей? — не совсем понял я. — Ну… Так красивее… — По-детски как-то… — я улыбнулся. — Разве это плохо? — он пристально посмотрел на меня. — Не знаю… — мне стало неловко, — Да нет, наверное, нет… Пусть будет Алеша. — Лады, — кивнул он, и мы опять затянулись куревом. — А ты чего тут один загораешь? — спросил я его лишь бы что-то спросить. Ужасно не люблю долгие паузы в разговорах! — А… — махнул он рукой, — Прихожу утром на смену… Ну, опоздал немного, проспал… А наши уже укатили. Ну а электрички же, сам знаешь… Вот и сижу, жду какую-нибудь «кукушку», чтобы до Химок подхватила. Наши сейчас там дренажный ров копают вдоль полотна… — И давно сидишь? — С час… Но мне здесь нравится! Красиво, да? — Да… — я обвел взглядом окрестности. — Сигареты только кончились. А так… Хоть весь день тут бы просидел. Спокойно так, тихо… Только птицы щебечут… И ветер… Никто не мешает… — Да, — согласился я, — Покоя здесь хватает… — Когда оказываешься в таких местах, — мечтательно продолжал он, — Не хочется отсюда уходить. Сидел бы так всю жизнь… — Надоело бы… — Нет, не надоело бы. Одному, конечно, не так… Но теперь вот ты пришел — значит, уже есть компания… — он опять улыбнулся мне. — А как же работа? — Можно отгул взять… Не убежит работа… И так вкалываю без выходных… У меня, наверное, этих отгулов уже за год накопилось… — и тут он присвистнул, давая понять, что отгулов у него действительно очень много. — А почему без выходных-то? — Не нужны они мне… — Как это? — я был искренне удивлен. — А зачем? — пожал он плечами. — Живу один, снимаю комнату. Что там делать? Только спать? Тоска… — Ну… Пойти куда-нибудь… — Куда? — с иронией спросил он. — Куда тут пойдешь? А на работе забываешься, вроде как при деле. И потом — платят за это. А деньги всегда нужны… — Эт верно! — согласился я. — Денег много не бывает. — И я о том же. Я показал рукой на его камуфляжные штаны: — Ты, наверное, недавно демобилизовался? — Ага, ты догадливый, — Санька кивнул. — Скоро будет год, как я гражданский. На работу их ношу… Он бережно погладил ладонью свои камуфляжные штаны. — А где служил? — Тут, у вас. В Подрезково есть часть, у кладбища… Знаешь? — Хе-хе… — усмехнулся я, — А как по-твоему, куда это я иду? — Вот черт! — Санька хлопнул себя ладонью по лбу. — Ну да, конечно! Ты же туда и идешь, в Подрезково! Ну я и тормоз! — Ладно, проехали… Как служилось? Я, честно говоря, тебя что-то не видел. Я ведь родился тут, так что всех «своих» в лицо знаю. — Да нас не выпускали почти. Сидели за забором, как суслики. Увольняшки можно за два года по пальцем сосчитать. Ну а служилось неплохо. Скучно только… Тупизм один. — Ну, в армии, вроде как, всегда так… — Ты прям стихами заговорил! — хмыкнул Санька, — Согласен, что всегда. Но не везде… Хотя, я не в обиде. Служба как служба… Бывает и хуже. — Понравилось что ли? — Вроде этого. Армия учит многому… — Терпеть? Смиряться?.. — И это тоже. Но главное — правде жизни. Без хуйни… — Без хуйни… — эхом повторил я его слова и задумался. А Санька тем временем продолжал: — Вот вы тут живете, многого не цените. А я — издалека. Потому, даже служба тут в сто раз лучше чем жизнь у нас. Это я тоже только в армии понял. — А откуда ты, Санька? — Ты первый раз назвал меня по имени… — он выбросил докуренную до самого фильтра сигарету и лукаво прищурился на меня. — Хороший знак, Алеша… Глядишь, задружимся… Я сделал вид, что не заметил его слов. — Ну так откуда? — Из Ростова-на-Дону, знаешь такой город? — Конечно, знаю. Стало быть, казак? — Казак, — подтвердил Санька, — Он самый… Да что толку? Есаулом мне не стать… — Небось фигово у вас там живется? — Мало хорошего. Отец — на шахте, мать — в больнице медсестрой. Есть брательник, тоже скоро служить пойдет. Все кушать хотят, а особо разбежаться не с чего. — Потому ты и остался тут? — Ну да, поэтому. Я здесь хоть зарабатываю. И мне хватает, и им еще посылаю. — Хорошо платят на железной дороге? — Не так чтобы очень, но вполне… В любом случае, возвращаться я не собираюсь. Нечего мне там делать. На отца посмотрю — сразу вся охота отпадает продолжать нашу шахтерскую династию. — А тут? — А что тут? Я неопределенно пожал плечами: — Москва тоже не фунт изюма. И с работой трудно, и люди своеобразные… Выживать приходится… Ну ты ведь знаешь… — А… — махнул рукой Санька, — Знаешь, Алеш, я тебе так скажу. Работать будешь — все будет. А выживать… Жизнь заставит — выживешь, никуда не денешься! — Ух, Санька, здорово ты рассуждаешь! Для своих лет ты уж больно правильный… — Я не теоретик, Лешка, я — практик. Потому — никакой туфты. Жизнь — она ко всем по-разному. К одному — лицом, а к другому… Но ведь даже второй вариант не всегда так уж плох! Уметь надо… Мы оба прыснули смехом. Я не знаю, как и почему это происходит, но иногда ледяные стены, которые мы так старательно возводим вокруг себя, вдруг начинают таять быстро-быстро и сами собой превращаются в ничто. Именно это сейчас и происходило между нами. Вослед зиме — идет весна… И лед — тает… — Хороший ты парень, Санька… — сказал я, когда мы с ним перестали смеяться. — Знаешь, да и ты тоже не барахло. Вон какие сумищи тащишь! Хозяйственный пацан! Давай-ка лучше еще сигаретку, если не жалко… — Жалко, но на… Мы опять закурили. И наш разговор вновь продолжился. Я спросил: — А жениться ты когда думаешь? — Пока не думаю. — Что так? — Да ничего. Просто пока нет никого. Один… — Ну уж… Скромничает он, — я покачал головой, изображая недоверие на лице. — Да тебе только свисти, пачками сбегутся! Молодой, самостоятельный, работаешь… Не пьянь какая-нибудь… — А оно мне надо? — Что, совсем не надо, да? — я подкалывал его и Санька понял это. Он погрозил мне кулаком и вдруг сказал: — А, может, я пидарас? Откуда ты знаешь? — Ну да, а я — Анна Каренина. — я подхватил его тон. — Иду себе вдоль путей, гляжу — паровоз! Думаю, не тряхнуть ли стариной? Не бросится ли в омут железнодорожной любви? Вот и бросился… — Ой, мужчина, — томно прикрыл глаза Санька, — Харэ заигрывать, Родина в опасности… — Блин, два идиота… Мы рассмеялись, искренне и в голос. А потом Санька сказал: — Была у меня подруга. Там, в Ростове… Еще до армии. Вроде любила и все такое… Но она меня с некоторых пор стала раздражать. Ходи — с ней, все время — ей, не пей и не имей друзей… — Ну вот, блин, теперь и ты стихами заговорил… — я улыбнулся. — Нарочно я. Это у нас такой стишок среди ребят был. Про женитьбу… — Да-а-а-а… Жить, не имея друзей, это сурово! Неужели никто не давал? Какие же они друзья после этого? Кто ж даст-то, в трудную минуту, если не друг? От баб ведь не допросишься… Нет, жить, не имея друзей — это невыносимо! — А ты веселый, Алешка… — Да и ты не квашня, Санька… — В общем, если серьезно, я с подругой той завязал. Она мне писала в армию, потом ей надоело. Наверное, замуж вышла, я не знаю. Нетерпеливые они все… И глупые. — Так, значит, ты тут у нас совсем один? Санька посерьезнел, немного опустил голову и ответил: — Да, совсем один. Ребятам с работы только бы водку жрать. А я — не любитель. Ну, можно чуток, для разогрева… А потом что? Им же нужно до поросячьего визга, до блевоты. Мне это не катит. Да и не поговоришь с ними ни о чем. Ничего им не интересно. Дундуки, блин! Так что одному — лучше… — Как-то невесело ты все это сказал… — Невесело. А что тут веселого? Но я терпеливый. Я все равно терплю. Скука порой гложет… Ну а что сделаешь-то? Не напишешь ведь в газету объявление: «Ищу хороших друзей». Я ведь не крокодил Гена… Странно прозвучали для меня эти слова Саньки. Очень уж серьезно для молодого пацана. Пауза опять затягивалась, но я нашелся, что сказать: — А у меня собака есть. Даже две. И еще — кошки… — Здорово! — улыбнулся Санька и всю его серьезность тут же как рукой сняло. Молодость! — Я животных люблю. — Я, как видишь, тоже. — А ты женат? — Как и ты — свободен. — Ну вот! А меня пилил. Сам ведь знаешь, как все это сложно. А живность… Она благодарнее людей. Особенно собаки. Ты сказал, у тебя две? — Так точно… — Завидую тебе! — Нефига завидовать. Почему сам не заведешь? — Хотел, но старушка, у которой я снимаю квартиру, против будет. Да и потом… Кто будет с ней гулять, когда я ухожу на работу? — С кем гулять, со старушкой? Санька не сразу понял мой юмор, но потом до него дошло: — Да иди ты! С собакой! Будет она весь день под дверью выть от тоски… — Старушка? — я не унимался. — Ну все! Сейчас я тебя буду бить… За старушку! Санька вскочил со своего места и устремился ко мне, сжимая кулаки в шутовском гневе. — Погоди, Санька! — взмолился я. — Хоть футболку свою белую сниму! А то ты своими пролетарскими ручищами уделаешь ее насмерть! Никакой «Персил» не осилит… — Вначале умрешь ты, потом умрет футболка… В любом случае, она тебя переживет! — зарычал на меня он, делая страшное лицо и нависая надо мной. — Ладно, капитуляция! Сдаюсь… — я поднял руки вверх. — Давно бы так… — Санька сменил гнев на милость и уже собирался опять усесться на свой рельс, когда мне вдруг пришла в голову потрясающая мысль. — Слушай, Санька! Раз уж у нас с тобой тут такой бивак, может, пива хочешь? У меня ведь с собой есть! Совсем забыл… За знакомство, так сказать… Ну и вообще… — Не подлизывайся!.. — Поздно, уже подлизался. Ну так, серьезно, будешь? — Да буду, конечно. Об чем речь! Ну, друг, ты прям как ангел-хранитель. То сигареты, то пиво… Я теперь каждый день сюда приходить буду! Такое место рыбное! Знал бы раньше… Я хмыкнул, встал и подошел к своим сумкам. Пиво еще было прохладным, не нагрелось. Мое любимое, светлое… Я достал две бутылки и протянул их Саньке. — Открой… Вскрыв их друг об друга, он вернул одну мне. Специалист! Я так не умею… — Ну как пивко? — поинтересовался я, глядя как он пьет, далеко запрокинув голову назад, так что его кадык ходил ходуном. Санька оторвался от питья и смачно выдохнул. — Классное пивцо! Попробуй… Я попробовал. Действительно, ничего! И тут я понял, что именно этого мне как раз и не хватало! Для полноты картины. Санька словно прочитал мои мысли: — Спасибо за пиво, очень вовремя. Пить ужасно хотелось… Я опять решил поерничать: — Ну да, как же… «Дайте водички попить, пожалуйста, а то так есть хочется, даже переночевать негде…» — Нет, мы все же с тобой сегодня подеремся! — А, брось… Милые бранятся — только тешатся… — Алеш, классный ты парень! Серьезно… Весело с тобой. — Хм, хм… — я потер подбородок, — Где-то я уже это слышал… А! Это ж я говорил! Прям тут! — Блин, еще не напились, а уже понесло! — восторженно сказал Санька. — Так в этом-то вся и прелесть! — Аминь! За знакомство… — Санька поднял бутылку с пивом. — За знакомство… — я тоже поднял свою, мы чокнулись и выпили. — Что-то мне жарко становится… — сказал Санька, расстегивая свою рубашку. — Может это пиво у тебя такое пьяное? Словом, я дозрел до стриптиза… Он снял рубаху, обнажая загорелый, крепкий торс и на меня пахнуло запахом его пота. — А ты? — Санька поднял на меня вопросительный взгляд. — Пожалуй, и я… — мне ничего не оставалось делать, как вслед за ним тоже стащить свою белоснежную футболку. — Тока без критики. Ты вон у нас какой атлетичный… А мне, как бы, хвастаться особо нечем… Это было правдой. До занятий спортом, хотя я и любил это дело, в последнее время совсем не доходили ни руки, ни ноги. — Да нормально все у тебя, чего ты! — горячо возразил мне Санька, окидывая меня оценивающим взглядом. — Подзагореть нужно немного, а так — вполне ничего… — Под низ сойду, да? — Не только под низ… — Ну тады ладно. Начну загорать прямо сейчас! Вон сегодня какое солнце… — Погода что надо! Немного душно, правда. Может, будет дождь? — Да, душно. Давай еще по пиву? Это почти допили… — Да мы так все твои запасы уничтожим! Ветерок приятно обдувал меня со всех сторон, пиво уже дало в голову и все вещи на свете начали казаться мне простыми и бесхитростными. Я поднялся и пошел к сумкам. — Да фиг с ними, с запасами, Сань! Что я, хомяк, чтобы запасы собирать? И жрать их в одно рыло? — Не, не хомяк. Скорее медвежонок. — весело пробасил Санька, — Мишка-топтыгин… — Такой неуклюжий? — я уже собирался наклониться и достать пиво, но все никак не мог оторвать взгляд от Саньки, ожидая, что он на это скажет. — Да нет, внушительный. Чуть что — заломаешь ведь… — Чья бы мычала… Тут мимо нас прошелестела медленно идущая электричка. Первая за все утро! Пока она стучала колесами, я видел в ее окнах лица людей. Серьезные, сосредоточенные, злые и отсутствующие. Но ни одного улыбающегося лица! Они смотрели оттуда на нас с Санькой… Как сумасшедший поезд метро в моем любимом фильме «Лестница Джейкоба»… Похоже… Санька, казалось, почувствовал то же, что и я. — Слушай, Алеш, погоди пиво доставать. Давай уйдем отсюда, а? Сдается мне, поезда пошли. Будем сидеть тут, как бельмо на глазу у всех. А они будут ездить с кислыми мордами, глазеть на нас и только настроение портить. В такой день… — Конечно, давай уйдем. Я знаю тут одно местечко… Тебе понравится. — Тебя легко уговорить. — Санька улыбнулся и подмигнул мне, поднимаясь. — Давай половину твоих сумок. Нужно же отрабатывать за пиво… — Натурой отдашь… Куда денешься? — Заметано! Потом, только, не отказывайся. От натуры… А то начнешь пищать как до дела дойдет… — Идем уже… — я передал ему пару пакетов и легонько ткнул Саньку кулаком в плечо. — Больно же, чего ты! — притворно скривился Санька и взял у меня сумки. — Клоун… — покачал головой я. Немного нетвердой походкой (пиво!) мы двинулись прочь. Я чуть впереди, Санька за мной. Я уже знал, куда нам стоит пойти. Если спуститься от насыпи вниз, к реке, то со стороны Сходни будет березовая роща. И вот здесь, у этой рощи, ближе к железной дороге, была офигительная по своей красоте солнечная поляна! Тут росли пахучие полевые ромашки и розовый клевер. И вообще тут было здорово! Я знал это место, потому что частенько приходил сюда с собаками в выходные. Идти до него было совсем недалеко… — Ну как тебе здесь? — спросил я, когда мы пришли, пристраивая сумки на краю поляны под кусты, в тень. Две новые бутылки пива я из них уже вытащил, они были у Саньки. — Очень неплохо! Хорошее место для пикника… Держу пари, ты тут не в первый раз. — Не в первый. Я ведь местный… Опять забыл? — Да нет, помню. Пивка? — Легко! — Ладно, поехали… Мы уселись недалеко от сумок, прямо в цветах. На этот раз — уже рядом друг с другом. Здесь было попрохладнее — от реки тянуло свежестью. Но нам и так было хорошо… — Чувствую я, что ты сегодня на работу не попадешь, — сказал я, чокаясь с Санькой пивом. — Правильно чувствуешь, Лешка! Тут пивом поят на халяву! Куда я пойду? Да меня теперь отсюда толкачом не сдвинешь! Сидел, сижу и сидеть буду! — Дело только в пиве? Я спросил это шутя, не вкладывая в свои слова совершенно никакого глубокого смысла. Но лицо Саньки стало вдруг суровым и он опять из улыбчивого пацана превратился в того, другого, которого я видел, возвращаясь с сумками с рынка. — Ну зачем ты так? — его голос не оставлял сомнений, что говорит он все это действительно серьезно. — При чем тут пиво… Он поставил свою бутылку на землю, между ног и отвернулся от меня. — Ты чего, Сань? Я ведь шучу… Ты обиделся? — я не ожидал такой его реакции и, как мог, старался загладить свою вину. Наехал на парня… Он молчал в ответ. Я положил руку Саньке на плечо и легонько потрепал его. — Ну, Санька, прекрати… Я ведь ничего такого не имел в виду! — Вообще ничего, да? — он повернул ко мне лицо и в его глазах я прочел настоящую обиду, даже боль! Вот так «так»! Как же это? Чего-то я не понял в Саньке, прозевал… — Сань, прости, ладно? Ну сболтнул с дуру чушь. Извини… — Правда? — Правда. Давай выпьем за примирение? Санька немного помялся, но, в конце концов, пиво свое взял. — Ладно, давай… — За моего друга Саньку и его здоровье! — А я… — Санька сделал едва заметную паузу. — Я буду пить за тебя… — Оп!.. Мы выпили, я достал сигареты и молча протянул их Саньке. Закурили… От потребленного пива как-то уже хотелось принять горизонтальное положение, расслабиться. Я постелил на траву свою футболку и лег, подложив одну руку под голову. Глядя на меня, Санька сделал то же самое, растянувшись рядом со мной. — Как хорошо… — услышал я его голос. — Давно уже так не было. Помню, как-то в детстве, я был в пятом или шестом классе, мы пошли с родичами за город, отдыхать. И вот там, я лежал так же, смотрел на облака в небе, пил тишину и был счастлив… Я внимательно его слушал, глядя вверх, именно в то небо, о котором он сейчас говорил. И мне тоже было хорошо… — Знаешь, Алешка, — продолжал он, — Я тут фильм смотрел, «Брат» называется. Понравился он мне очень. Так вот там песня одна была… Про холм, людей и про солнце… Жаль, что я ее совсем забыл. Хорошая была песня… Я хитро усмехнулся на это и, ничего не ответив Саньке, начал потихоньку напевать:
— Ты ее знаешь?! — он был удивлен так, что даже вскочил, чуть не расплескав свое пиво прямо на мой голый живот. Я продолжал, но теперь уже поувереннее и чуть погромче. А Санька прилег на локоть лицом ко мне и внимал, улыбаясь и легонько кивая в такт головой:
— Как здорово, Лешка! — мечтательно сказал Санька, только я замолчал. — Ладно ты поешь. И прямо про нас эта песня! — Почему, Сань? — Хм… — он озадачился. — Так сразу и не скажешь… — А ты не сразу… — Хм… Санька задумался, опустив взгляд на свою бутылку с пивом. Где-то совсем недалеко шелестели листьями березы, в траве стрекотали кузнечики, а над нашими головами пел свою песню неугомонный жаворонок… Мне вдруг подумалось, а что было бы, если бы в этот теплый, июньский день я не поплелся за продуктами на Сходню? Что бы было, если бы не отменили все электрички до самого обеда и я бы не поплелся домой пешком через насыпь? Что было бы, если бы Санька не окликнул меня насчет сигарет или если бы он вообще не сидел там, на рельсах, в этом тупике? Да ничего бы не было! А так… Вот мы, лежим в ромашках, пьем пиво и разговариваем… И кажется, что мы уже знакомы давно-давно! Что мы — друзья, что мы понимаем друг друга… Или, может, это иллюзия? Может, это просто мне кажется? А на самом деле все не так?… А как?.. — Я рад, что встретил тебя сегодня! — заговорил вдруг Санька, обрывая мои раздумья, — Я рад, что светит солнце, что тепло, что мы вместе… Я рад, что мы — тут, как те люди на холме, в песне… А все остальные — далеко, будто бы их нет… Лежим себе и нам не нужно никуда торопиться… Ты ведь не торопишься? — Нет… — я покачал головой. — Хорошо… Я стал забывать, что так бывает. Как сказка… Просто покой и свобода… От всего… И небо такое огромное… И солнце… И мы… — Мне нравится, как ты сказал… — Я глядел прямо на Саньку, прямо ему в глаза. Он тоже оторвал, наконец, свой взгляд от бутылки с пивом и внимательно посмотрел на меня. Его серые глаза говорили мне что-то еще, но я никак не мог сосредоточиться и понять — что именно… — Алеша… — Да, Санька… — Наверное, я глупый, да? — Нет, совсем нет… — Вот ты все понимаешь лучше меня. Объясни мне, что со мной происходит? — Хм… Теперь я был озадачен и задумался. А сам все смотрел на него… А он — на меня… Наверное, все ж таки как-то чересчур уж открытым был мой взгляд. Наверное, Санька разглядел во мне что-то особенное, какую-то только мою правду, в которой я не хотел признаваться сейчас даже самому себе… Он медленно потянулся ко мне. Вытянул свою сильную руку, легонько дотронулся тыльной стороной ладони до моей гладковыбритой щеки. Его пальцы при этом дрогнули. Едва-едва, но я заметил… А потом он придвинулся еще ближе… А я закрыл глаза… В принципе, я уже знал, что должно за этим последовать. Хотел ли я этого? Да, хотел! Думайте обо мне все, что угодно, но я говорю вам это открыто и не боясь. Хотел!.. Санька был совсем рядом, я чувствовал, как он дышит мне в лицо. Жарко-жарко… Я ждал… Его собственный, особенный запах буквально обрушился на меня. Вернее — смесь сразу нескольких запахов. Меня это взбудоражило… Санька шумно выдохнул и медленно опустился рядом, уткнувшись лицом в мое плечо. И замер так. — Я боюсь… — прошептал он. — Помоги мне… У меня внутри поднимались волны восторга, я и сам был взволнован так, что меня начало поколачивать. Да, братцы, адреналин это сильная вещь! Но было и другое… Мысли мои прояснились, будто очистились от условностей. Я знал, что еще один шаг, еще один правильный жест, одно слово — и все барьеры будут сломаны. Последние барьеры между нами… Нет, я не боялся! Это было какое-то особое, упоительное чувство, наполняющее меня до краев, разливающееся по всему телу, вытесняющее все остальное — ненужное, чужое, холодное… Такое знакомое и незнакомое одновременно чувство… Искренность?.. Я — как рыжий кот, что приносит счастье, соткан был в этот миг из одного солнечного света! Это не магия и не волшебство, это даже не сон, не грезы… Просто оранжевое настроение, вот и все! Цветные брызги самого светлого, что есть у меня в душе. И это невозможно описать словами… Все это для тебя, Санька… К черту страдания, к черту скорби, к черту печали и разочарования! Какое мне до них дело? Какое до них дело НАМ? Да здравствует Апельсиновый День, когда исполняются все желания, когда самые безумные мечты осуществляются и становятся реальностью! И пусть нам светит одуванчиковое солнце, а мы — будем улыбаться ему… Одни, на вершине своего собственного холма… Я обнял Саньку и что есть силы притянул его к себе. Я прошептал ему всего лишь одно слово, но этого было достаточно… В траве что-то звякнуло — он все-таки опрокинул пиво, когда торопливо стягивал с себя камуфляжные штаны… Но нам было уже не до пива…
Когда все произошло, и мы уже тихо лежали рядом, я сорвал травинку и принялся ее жевать. — О чем ты думаешь? — спросил он меня. — Знаешь, Санька… Так странно… Чтобы два таких пидараса, как мы, оказались в одно и то же время, в одном и том же месте, здесь… Это ведь почти нереально! Как это может быть? — Да, нереально… — тихо ответил мне Санька, а потом привстал и глядя мне прямо в глаза, серьезно добавил, — Только мы не пидарасы… — Нет? Тогда кто же мы? — Просто люди… И все…
Еще какое-то время мы пробыли там, на солнечной поляне, среди травы, ромашек и клевера, а потом стали собираться домой. И, наверное, когда мы ушли, крепко держась за руки и улыбаясь, березы еще долго шептались про нас друг с другом, обсуждая то, что они видели… А после обеда пришел дождь и смыл с травы наши последние следы…
* * *
С тех пор минуло три долгих года. А мы с Санькой — ВМЕСТЕ!.. Он почти сразу, где-то через месяц после нашей встречи, ушел с железной дороги и работает теперь там же, где и я. Мы живем в моей маленькой, но уютной квартирке: он, я и наша живность, наше зверье. Целое семейство дружных живых существ! И мы — счастливы. Наверное, потому, что — не одиноки… Знаете, мне в жизни всегда, что называется, как-то не везло. Все проходило мимо меня. Рядом, но мимо. Хорошие друзья, работа, возможность заниматься тем, что тебе по душе, элементарная удачливость, деньги… Все это и многое другое доставалось другим, не мне. Не то, чтобы я особо стремился завоевать для себя эти блага, но все-таки было немного обидно, что я ими обделен. Без этого трудно… И вот когда я встретил Саньку, я вдруг понял: ничего этого мне не нужно! На самом деле, ничего этого я не хочу. Мне вполне достаточно моего Саньки — простого сильного парня, который любит меня всем сердцем, не за то — кто я, а за то — какой я, и которого точно так же люблю я сам. Оказывается, это и есть самое драгоценное, самое дорогое, самое желанное, что можно иметь! Все остальное — иллюзии, химеры и тщета… И кто знает, может быть, я и родился только лишь для того, чтобы сделать счастливым моего Саньку, именно этого, конкретного парня из далекого города Ростова-на-Дону, где я ни разу не был и о котором только слышал? Кто из нас может знать такие вещи наверняка? Кто из нас вообще что-нибудь знает?.. Люди злы. Они всегда предполагают самое худшее. Там, где возникает настоящее чувство, — они видят выгоду. Там, где рождается безграничная верность и доверие, — они видят предательство и ложь. Люди не верят в светлое, топчат чистое, разрушают лучшее… Своими руками. И боготворят грязь… Может быть, поэтому все вы несчастны? Но что бы вы там себе ни думали, что бы вы там ни говорили, и, самое главное, что бы вы ни делали, — знайте одно: мы с Санькой все равно будем жить вместе, под одной крышей, будем жить долго и счастливо! И умрем в один день…
Именно это я и называю — Судьбой.
Copyright © Андрей Орлов, Москва, 14-16 Июня 2002г. 1) - гр. "Наутилус Помпилиус", "Люди на холме". Отдельное спасибо ElieNZ-у за помощь с версткой этой страницы.
Все права защищены. Текст
впервые опубликован на сайте
COMUFLAGE@КОМУФЛЯЖ, |
|||
|
ГОСТЕВАЯ КНИГА И ФОРУМ САЙТА "COMUFLAGE @ КОМУФЛЯЖ" |
|||
